Невероятные приключения реконструкторов в Сибири, - Страница 38

Артем живо захлопнул дверь и забился в угол под зеркало. Глеб выхватил саблю. Ему почудилось, что решетка начинает шататься. Судя по тому, что во второе окно продолжали ломиться, к их гостю подоспела подмога. Самое время, чтобы проснуться в холодном поту и понять — все происходящее не более чем ночной кошмар…

— Какого хрена вы на него любуетесь? — заорал Михалыч. — Шугайте, пока не поздно! Оружие у вас на что?

Сам шеф ликвидаторов уже отбросил арбалет и взялся за меч, орудуя им, как шпагой. Руководствуясь его примером, Глеб сделал резкий колющий выпад. Клинок сабли прошел между прутьев, чуть-чуть не задев вовремя отпрыгнувшего хоулера. Зверь тряхнул головой, зашипел и снова атаковал неприступную решетку. По потолку топотали тяжелые лапы, из щелей между досками вниз сыпалась пыль и древесная труха — должно быть, кто-то из зверей пробрался на чердак. Потом хруст, лязг и торжествующий рев раздались за спинами «гладиаторцев».

— Что?..

— Третье окно! — почти простонал Михалыч. — Господи, я и забыл про него!

— Какое третье? — Глеб видел только два.

— Слева за занавесками еще комнатушка. Крохотная. Вроде чу…

Занавески видели все, но на них и внимание никто не обратил, порешив, что это глухая кладовка, как в городских квартирах. И, получается, ошиблись. А договорить Михалыч не успел. Сквозь распахнувшиеся занавеси в комнату, как вихрь, ворвалось что-то огромное и черное, сшибло с ног отчаянно вскрикнувшего Пашку и с рычанием покатилось по полу, опрокидывая табуреты. Ликвидатор бросился на выручку, но обо что-то запнулся и растянулся на паласе. Выскочивший из-за занавесок второй хоулер споткнулся уже об него. Это было какое-то безумие… Хоулеры выли. Артем и Шурик визжали. Пашка истошно орал — значит, пока был жив. В суматохе разглядеть что-либо, кроме темной массы, корчащейся под ногами, было невозможно, и Глеб, наплевав на зверей по ту сторону решетки, с размаху опустил саблю на горбящуюся тушу, искренне надеясь, что это все же хоулер, а не Степаныч. Жалобный визг подтвердил его предположения, и Глеб приложился еще пару раз прежде, чем зверь опомнился и кинулся на нового противника. Удары только разозлили его, словно «гладиаторец» бил хоулера не увесистой полосой металла, а легкой хворостинкой. Увернуться от него в узком пространстве между кроватью и столом было нереально, да и времени бы не хватило. Глеб, скорее инстинктивно, чем осознанно, сунул в сторону зверя саблей. Тупой клинок соскользнул по мохнатой грудине, причинив нападающему боль, но не затормозив атаки, и «гладиаторец» вместе с повисшим на нем хоулером рухнули на край кровати, а оттуда скатились на пол. Глебу повезло в том, что он сумел упереться свободной рукой и гардой сабли в основание шеи зверя, не давая ему добраться до горла. Хоулер шипел и щелкал зубами в опасной близи от лица человека, рвал когтями плечи и бока. Совсем рядом кто-то с натугой хрипел и стонал. Наверное, Пашка. А может, сам Глеб…

Издалека донесся высокий тонкий вой, закончившийся хрипом и бульканьем, а затем в поле зрения «гладиаторца» возникла смутная шатающаяся фигура. Человеческая, а не звериная.

— Не кувыркайся, — просипела фигура голосом шефа ликвидаторов.

Из окна с треском вывалилась решетка, уставшая сопротивляться напору снаружи, а вместе с ней куски кирпича. Добившийся своего хоулер сунул внутрь морду, заерзал, протискивая плечи. Михалыч, не обращая на него внимания, занес меч, но не ударил, а попросту рухнул на терзающего Глеба зверя сверху, всей тяжестью налегая на клинок. Кованое железо с хрустом вошло в тело твари, и та жалобно заскулила, бессмысленно задергалась. По щеке и шее «гладиаторца» потекло что-то горячее — не то слюна, не то кровь. Потом зверь затих и обмяк, придавив парня. На то, чтобы сбросить его, сил уже не оставалось. В ушах шумело, перед глазами зыбко колебались расплывчатые черные силуэты. Хоулер из окна, цепляясь лапами за батареи, ловко вползал в узкий проем. На кухне по-прежнему выли и орали. Глеб со вздохом покорился судьбе в ожидании скорой развязки, но время тянулось, как резина, а ничего не происходило. Михалыч не поднимался. Хоулер по-прежнему торчал в оконном проеме, визжал и стучал лапами по батарее. «Гладиаторец» сморгнул, пытаясь сфокусировать взгляд, и, наконец, понял, что торчит зверь там не по своей воле. Кто-то просто не давал ему попасть внутрь и, более того, медленно, но верно вытаскивал обратно.

Кто именно это был, Глеб так и не узнал, потому что на него все же нахлынула густая, душная темнота. Последним, что он услышал, были хлюпающие удары и резко оборвавшийся визг, а когда снова открыл глаза, вокруг было светло и тихо. Парень лежал не на полу под кучей безжизненных тел, а на ближайшей к двери кровати поверх покрывал. Над ним склонялась встревоженная ведьмачка. Выглядела она осунувшейся и вымотанной до предела. Серое, разом похудевшее лицо Инари было покрыто мелкими царапинками — словно иссеченное осколками стекла или ледяной крошкой. Где это ее так?.. На хоулеров не похоже…

— Жить будет, — вынесла вердикт дроу и отступила в сторону, поближе к выбитому окну, а на ее месте сгрудилась целая толпа. Князь, Петрович, Никита, Вован… Артем и Шурик, подозрительно пошмыгивающие носами, тоже были здесь. Значит, живы остались, черти.

— Как самочувствие? — отрывисто спросил Иван. — Нормальное? Ну, и напугали же вы нас!

Глеб слабо поморщился — дескать, все в порядке. Руки-ноги, правда, были, как ватные, но в целом вроде ничего.

— Пашка где? — язык плохо его слушался.